Михаил Аксанюк
23 апреля, 1999
Подать даже бегло отдельные штрихи из истории одной из удивительных ветвей казачества побуждает, тот факт, что в российской историографии, в частности, в книге историка А.Скальковского «История Новой Запорожской Сечи», дунайские казаки упомянуты исключительно как «благоденствующие земледельцы» — ни одного упоминания о тяжелой муштре, хозяйственных трудностях; допущены и фактические неточности... Между тем, как первопричиной компромисса уцелевшей казацкой старшины с российской властью, олицетворявшейся в начале XVIII века в Бессарабии и Северном Причерноморье в лице новороссийского генерал-губернатора, скорее всего могли быть прагматичные выводы, один из которых принадлежит царскому генералу О. Ланжерону: «Задунайские казаки могут приносить вред больший, чем турки и татары...». А командовал Ланжерон тогда, в январе 1807-го, русским корпусом, который штурмовал крепость Браилов и не мог преодолеть сопротивления трех тысяч ее защитников — казаков-задунайцев. С тех пор, собственно, и начало русское командование обещать задунайцам все льготы, которые имело Черноморское казачество на Кубани, — только бы вернулись назад и помогли регулярной армии. С другой стороны, и отдельные беглецы были заинтересованы в легализации своего положения, поскольку оказались во время столкновения российских и турецких войск на Дунае как между молотом и наковальней. Наиболее удобным казалось вступление в волонтерские формирования российской армии.
Первым на ее сторону перешла в районе Килии казацкая сотня Трофима Гайдабуры. Чтобы показать свое отношение к жесту задунайцев, генерал-губернатор Е.Ришелье сразу же издал приказ о присвоении сотнику Гайдабуре звания хорунжего. Расчет оправдался: через полмесяца, в январе 1807-го, килийский казацкий отряд пополнился еще 150 «черноморскими пешими волонтерами». А уже 20 февраля царь Александр I издает приказ о создании Усть-Дунайского Буджацкого казацкого войска. Так молниеносно (по тогдашним меркам) была одобрена высочайшим повелением совместная инициатива командующего Молдавской армией И.Михельсона и новороссийского генерал-губернатора Е.Ришелье — начать создание на основе волонтерского полка казацкое войско «по примеру войска бывшего Запорожского»!
Слухи о создании на Дунае «Новой Сечи» стали предлогом к массовым побегам в Бессарабию крепостных с Подолья и тогдашнего Новороссийского края. Напуганное новой волной «оказачивания» населения Правобережной Украины, правительство летом того же года ликвидирует «Сечь на Дунае», успев часть казаков отправить уже проторенным путем — на Кубань. Однако немало усть-дунайцев (по некоторыми данным, 1300 казаков) отказываются стать пушечным мясом в войнах царизма за покорение чеченцев и других народов Северного Кавказа и рассеиваются по степям Бессарабии. Некоторые потомки запорожцев приписываются к общинам ближайших сел и городишек, а другие учреждают новые села, например, Акмангит, Дракули, Староказачье и тому подобное. Среди новопоселенцев — Марко Твердохлиб, Роман Согутчевский, Йосип Губа и другие. Причем задунайцы никак не реагируют на требования местных властей об уплате налогов или выполнении повинностей, давая понять земской полиции, что не собираются менять давних традиций ведения хозяйства. Более того, домагаются восстановления Сечи на территории между Дунаем и Днестром (с Кошем в Акмангите), образования собственных органов самоуправления, а также исключительных прав на землепользование и рыболовство. Бессарабская администрация категорически отрицает казацкую «кордонную стражу», поскольку «единоземцы их пребывают в турецких владениях около самой границы», а часто и переходят ее. Упорное противостояние завершилось в феврале 1827 года — правительство все-таки освобождает задунайских запорожцев, в отличие от других бессарабцев, на 10 лет от налогов, военного постоя, других повинностей и предоставляет по 30 десятин земли на семью.
Причина открылась через год — царское правительство готовилось к новой войне с Турцией. Поэтому и приказ Николая I о создании Дунайского казацкого войска в составе двух полков поступил уже через три месяца после начала военных баталий — в июне 1828-го. Но к участию в военных действиях казацкие полки и сотни готовили аж в 1833 году — против египетского паши Мухаммеда Али. Впоследствии три казацких полка участвовали в обороне Одессы — успешно удерживая в 1853-55-м годах «аванпостную и пограничную линии от Карантинной гавани до Люстдорфа и далее к устью Днестра». Возглавлял оборону города-порта полковник Иван Гангардт, исполнявший обязанности наказного атамана Дунайского казацкого войска. Как свидетельствовали очевидцы, этот курский дворянин был храбрым и «неутомимым служакой», как и большинство задунайцев. Особенно памятными для жителей Одессы стали бои в апреле 1854 года, когда казаки совместно с гарнизоном города вели поединок с англо-французской эскадрой. Утром 30 апреля около дачи Картацци попал под артобстрел фрегат «Тигр». Пытаясь выйти из зоны огня, корабль подошел «так близко к высокому берегу, — засвидетельствовал один из очевидцев-историков, — что его пушки не могли стрелять. Несколько выстрелов нашей конной батареи и сотни дунайских казаков заставили англичан снять свой флаг». Казацкие лодки подошли к «Тигру» и — «небывалое дело — взяли в плен пароход»!
Сотни дунайцев несли службу и в Николаеве и Херсоне, держали связь с Очаковым. В устьях Дуная и Днестра казацкие кордоны отбивали попытки врага высадить поисковые группы. За героизм во время боевых действий 29 сентября 1855 года Дунайский казацкие полки №1 и №2 были награждены Александром II штандартами «За храбрость». Все военные чины приравнивались по правам и льготам к регулярным кавалерийским частям, 15 казаков удостоены орденов, 38 урядников получили офицерские звания, 59 офицеров были повышены в званиях...
Прямые потомки запорожцев (34 процента личного состава Дунайского войска), естественно, были его ударной силой. Хотя, стоит уточнить, изведывали казацкие полки и кадрового «экспериментаторства» со стороны недалеких военных администраторов — доходило и до того, что пополняли казацкие сотни не только молдаване, албанцы, греки, россияне, сербы, болгары, но и принудительно рекрутированные цыгане. Таким образом правительство осуществляло политику колонизации Причерноморья (одних в Бессарабию приглашали, других насильственно переселяли), а также «перемешивание» наций в едином имперском котле. Понятно, казаков из тех же цыган не вышло (для разъяснения приказов на цыганском языке прибегали к услугам переводчиков), но показательно, что в составе войска их было до 22 процентов). Еще один из применяемых «воспитательных» моментов — регулярные откомандирования дунайцев в состав Кавказского корпуса, который вел бои в низовье Терека, Старом Юрте, Ханкальском межгорье, около Горячих Вод и крепости Грозной. Здесь им бок о бок с донскими казаками следовало «умиротворять» чеченцев, осетин и других горцев. Вот что, в частности, считал особенно важным отметить генерал-майор И.Гангардт, характеризуя достижения казацких отцов-офицеров в 1855 году: «Племя казаков слилось в единое тело, получило военное развитие и дух, не уступавший духу Кавказского линейного войска... Молодецкие джигитовки при крепости Грозной, ежедневные перестрелки в устье, на островах Лети и Четал и других побережьях доказывают, что войско Дунайское необходимо». Добавлю: русское командование позаботилось, чтобы и обмундирование донцев отличалось только цветом сукна — темно-синие мундиры дунайских казаков были со светло-синими окантовками и лампасами, а высокие шапки в командировках на Кавказ меняли на мохнатые шапки или папахи.
А тем временем история Дунайского казачества, которое возникло как сплоченная сила для защиты собственно народных интересов, а на втором этапе (после утверждения царем в 1844 году положения о войске) превращенное в одно из орудий подчинения других народов, неумолимо приближалась к концу. 11 июля 1856 года в связи с отходом от России придунайской части Бессарабии войско было переименовано в Новороссийское. А впоследствии правительство и совсем его ликвидировало. Новороссийский генерал-губернатор М. Воронцов настаивал на переселении опасных дунайцев, как до того и казаков-черноморцев, подальше от Украины — в район Анапы. А в ознаменование 35-летнего юбилея учреждения войска объявляется великая благодарность от царской семьи за... «сочувствие в покорении Кавказа».
Расформировано последнее казацкое войско на тернистых путях Украины 31 декабря 1869 года. Возникло оно, по оценке одесской исследовательницы Е.Бачинской, «вследствие совпадения интересов задунайских казаков-поселенцев, с одной стороны, и русского правительства — с другой». Так и исчезло, добавим, — когда этот интерес иссяк. Перешли дунайцы на положение хлеборобов, а девять станиц и хуторов с населением и земельными участками передало военное правление аккерманскому уездному исправнику полковнику Арендаренко...
Михаил АКСАНЮК, «День»
Рубрика: Украина IncognitaГазета: №74, (1999)
No comments:
Post a Comment