XIII. Danube Cossack Host
[Dunaiskoe kazach'e voisko]
16 March 1837, 29 April 1838 - The Danube Cossack Host is prescribed uniforms, accouterments, and weapons, as well as horse furniture, as for the Don Host, with only the red cloth used a distinction changed to light blue [svetlosinii] cloth, and red tape and cords—to light blue (Illus. 1281 and 1282) (165).
2 January 1844 - There is to be a metallic cockade on the capband of officers’ forage caps, as established at this same time for officers’ caps in the regular forces (166).
20 May 1844 - With the general allocation of forage cap colors throughout the Military Administration, in the Danube Cossack Host forage caps are to be dark blue [sinii], with a light-blue band and light-blue piping around the top (167).
13 December 1844 - By an administrative regulation confirmed on this date for the Danube Cossack Host, its uniforms, weapons, and horse equipment remain unchanged, but described in all details.
Lower ranks in regiments
Headdress of black astrakhan with a light-blue cloth bag and chinstrap. White upper pompon, of wool, with light-blue cloth lining on the lower pompon. Black neckcloth. Jacket of dark-blue cloth with light-blue piping along the collar and cuffs. Dark-blue cloth sharovary pants with light-blue stripes. Girdle—of light-blue shalloon. Gray cloth greatcoat with a collar of the same with light-blue tabs. Boots with iron spurs. Dark-blue shoulder straps with light-blue piping and the regimental number, with a white metal button. Sword knot of black leather. Dark-blue cloth forage cap, with band and piping of light-blue cloth, without a visor.
Ammunition pouch for 40 rounds in iron pockets laid out in 2 rows, with black leather sewn around, and lid of the same leather, and stitching along the edges. The cartridge-carrier crossbelt is a black rawhide strap 3/4 vershok [1-1/4 inches] wide, with brass buckles, slides, and endpieces. Carrier for stowing the pistol—of black leather with two side flaps and stitching along the edges; 4 vershoks [7 inches] long on the left side and 5 [8-3/4] on the right; the width at the top 4 vershoks [7 inches], and at the bottom 1-3/4 [3]. Pistol lanyard of dark-blue wool, with one tassel and two slides, 2 arshins 7 vershoks [68-1/4 inches] long.
Pistol case—of dark-blue cloth to the lower part of the firelock, of shiny black leather from that part; above, where the cloth ends, it is trimmed around with dark-blue tape; for closure around the butt there is a dark-blue wool cord with tassel; the case is 9-1/2 vershoks [16-5/8 inches] long, 3-1/2 [6-1/8] wide at the bottom and 1-3/4 [3] in the middle, the circumference of the bottom is 2-1/2 vershoks [4-3/8 inches]; tape on the cases is 1/4 vershok [1/2 inch] wide. Sword belt of shiny black leather with three brass buckles; width of the strap - 6/8 vershok [1-1/4 inches].
Saddlecloth of dark-blue army cloth with canvas lining, trimmed on the edges with light-blue cloth tape 7/8 vershok [1-1/2 inches] wide; on the rear corners of the saddlecloth is the same tape, 9-1/2 vershoks [16-5/8 inches] in length. Cushion of dark-blue army cloth with canvas lining, trimmed around the seam with light-blue cloth tape 7/8 vershok [1-1/2 inches] wide.
Valise of gray army cloth with canvas lining, four white metal buttons, and the regimental number; the valise is 14-1/2 vershoks [24-1/2 inches] long, the circumference of the ends is 12-3/4 vershoks [22-1/3 inches].
Saddle with appurtenences in the usual cossack style. Bridle, crupper, and chestband—without any fittings. Sweat-cloth with cover—of fine white felt in five layers, covered on top, reinforced below with black calf-skin. Pack strap [v'yuchnyi remen'] of black rawhide with a brass buckle, 1 arshin 7 vershoks [40-1/4 inches] long.
Shashka sword—brass handle, bands with rings, and endpiece; wooden scabbard wrapped with black leather. Pistol of the pattern adopted by the cavalry, worn in a carrier fastened behind on the sword belt. Musket and sling according to the pattern confirmed 28 April 1838. Musket case of shaggy black felt with a sling made from a black rawhide strap 5/8 vershok [1-1/10 inches] wide. Horse cloth—of gray cloth. Lance with a black shaft (Illus. 1283).
Non-commissioned officers and clerks have white galloon on the collar and cuffs.
Officers
Silver upper pompon on the headdress, light-blue cloth lining on the lower pompon. Dark-blue cloth jacket; silver buttonhole loops on the collar and cuffs with light-blue piping. Dark-blue cloth chekmen, with collar of the same and light-blue piping around the collar and cuffs. Light-blue silk girdle. Silver epaulettes and sash, of the confirmed pattern. Silver sword knot on a black strap. Forage cap the same as for lower ranks, but with a visor and cockade.
Ammunition pouch for 20 rounds in iron pockets laid out in one row; pockets lined with black morocco, trimmed at the bottom along the seam with thin black silk cord, and with a black morocco lid trimmed around the edge with silver lace without a light. Cartridge-carrier crossbelt of silver lace without a light, backed with black morocco 11/16 vershok [1-1/5 inches] wide, with silver buckles, slides, and endpieces. Carrier for stowing the pistol—of black morocco, with two side flaps and stitching along the sides; 1-7/8 vershoks [3-1/4 inches] long on the left side, 3-1/2 [6-1/8] on the right; 3 vershoks [5-1/4 inches] wide at the top, 1-1/2 [2-5/8] at the bottom.
Pistol lanyard—silver with one tassle and two slides, 2 arshins 10 vershoks [73-1/2 inches] long. Pistol case—of dark-blue cloth to the lower part of the firelock, from the lower part of the lock of black morocco; at the top, where the cloth ends, and below at the very end, it is trimmed around with silver lace without a light. A black silk cord for tying around the butt. The case is 7 vershoks [12-1/4] inches long, 3-3/4 [6-1/2] wide at the top, 1-3/4 [3] at the middle, and 2 [3-1/2] in circumference at the bottom; lace on the cases 3/8 vershok [2/3 inch] wide.
Sword belt—of the pattern established for light cavalry, modified so that the waistbelt is whole and to it are sewn the slings on an oval ring which is only half visible, and so that the sword belt is sewn on the waistbelt and slings with silver lace without a light.
Dark-blue cloth saddlecloth, reinforced with black calf-skin; trimmed around the edges with light-blue tape 3/4 vershok [1-1/4 inches] wide; the same tape is on the corners of the saddlecloth, 5-1/2 vershoks [9-1/2 inches] in length in the front and 9 [15-3/4] at the rear. Cushion of dark-blue cloth backed with black calf-skin; trimmed around along the seam with light-blue tape 3/4 vershok [1-1/4 inches] wide. Valise of gray cloth with leather reinforcement, four white metal buttons, and the regimental number; valise 12 vershoks [21 inches] long, the ends 9 [15-3/4 inches] around.
Shashka with gilt handle, bands with rings, and endpiece. Wooden scabbard wrapped in black morocco.
The headdress, neckcloth, sharovary, and other pieces of uniform clothing, weaponry, and horse furniture follow the patterns prescribed for lower rank except for the musket and sling and the musket case, as well as the lance, none of which are prescribed for officers (Illus. 1284).
On scheduled feastdays, when they are prescribed to be in full parade or ceremonial dress, all field and company-grade officers of the Danube Cossack Host are to wear jackets. When wearing the chekmen the headress, girdle, swordbelt, and shashka are worn; while on campaign the headdress has a cover of black lacquered leather.
The adjutant to the Government Ataman is prescribed a uniform of cossack cut, of dark-green cloth with a silver aiguilette; red cloth collar with two silver buttonhole loops on the collar and cuffs; piping and girdle white; sharovary with red edging; saber of the pattern for cavalry troops.
Mounted personnel on internal service
Dark-blue cloth forage cap with light-blue band and piping. Gray cloth greatcoat with a collar of the same with light-blue tabs. Gray cloth sharovary with light-blue piping. Ammunition pouch, sword belt, and shashka—of the patterns for serving cossacks. Standard cossack pistol. Saddle of the pattern for serving cossacks, without a cloth shabrack (Illus. 1285).
Dismounted personnel on internal service
Forage cap, greatcoat, and sharovary—exactly like those for mounted personnel on internal service. Lance 2-1/4 arshins [5 feet 3 inches] long (Illus. 1286) (168).
14 April 1845 - Chekmens in the Danube Cossack Host are replaced by jackets, as introduced at this time in the Don, Astrakhan, Ural, and Orenburg hosts. Field and company-grade officers are ordered to wear pistols with cords only when in formation (169).
27 April 1845 - With the changes in uniform for the Danube Cossack Host promulgated on 14 April 1845, there are established:
Dark-blue chekmen as before, but reaching to 4 vershoks [7 inches] of the knee, with light-blue edging on the collar and cuffs; for non-commissioned officers their prescribed silver buttonhole loops. Headdress of black astrakhan, 4-1/4 vershoks [7-7/8 inches] high, without an indent on top, with a light-blue cloth bag under which is sewn an oilcloth base. Light-blue girdle. Pistol case of the previous pattern, but sewn into a holder fastened to the sword belt on the left side. All other items of uniforms and weapons not mentioned here, as well as horse furniture, remain unchanged (Illus. 1287 and 1288) (170).
Monday, 1 July 2013
ЗЕМЛИ КАЗАЧЬИХ ВОЙСК И СООБЩЕСТВ НА ТЕРРИТОРИИ УКРАИНЫ (RUS)
ЗЕМЛИ КАЗАЧЬИХ ВОЙСК И СООБЩЕСТВ НА ТЕРРИТОРИИ УКРАИНЫ
Одним из важных направлений исследовательской деятельности Научного общества им. Т.Г.Шевченко всегда была история украинского казачества [1]. Однако до настоящего времени нет обобщающей работы, в которой был бы дан обзор всех земель, принадлежавших казачеству в разные периоды истории. Необходимость такого исследования ясно показала изданная в 2002 г. энциклопедия «Украинское казачество» [2]. Этой цели посвящена данная статья.
Наиболее ранние упоминания в источниках об украинском и русском казачестве связаны с пограничной территорией лесостепи и степного «порубежья». Первоначальной организационной формой казачьей вольницы были отдельные отряды-ватаги, смело проникавшие вглубь степных просторов, но не терявшие связи с родными местами, ибо они служили источником пополнения людьми и необходимыми припасами. Порою, под влиянием различных обстоятельств, казаки переходили с Днепра на Дон и обратно, с Дона на Терек, Волгу или Яик и т.д. Поселения казаков возникали в различных речных системах и в дальнейшем, когда оформлялась войсковая территория, ее конфигурация во многом определялась как бассейном главной реки, так и давлением соседних государств, стремившихся расширить свои пределы.
Во второй половине XV – в начале XVI вв. в верховьях р. Южный Буг, возле рр. Соб и Синюха, по Роси и Тясмину, а на днепровском левобережье – по Трубежу, Суле, Псёлу и другим рекам появилось немало слобод и хуторов, жители которых называли себя казаками [3]. Приблизительно тогда же появляются казачьи поселения и на Дону, а рязанские казаки упоминаются даже в 1444 г. Все эти районы были лесостепным и степным порубежьем, где собирались ватаги разноплемённой вольницы, с явным преобладанием восточнославянского элемента. Но при этом исторические судьбы украинского и российского казачества во многом различались.
Старосты пограничных городков Канева и Черкас, возглавляя местных казаков, наносили удары по татарским хищникам, грабившим Украину. Черкасское и Каневское староства долго считались главным районом украинского казачества, поэтому в России с XVI в. понятия «черкашенин», «черкас» стали употребляться для обозначения всего украинского казачества, а позднее и вообще украинцев [4]. Этих казаков иногда называли днепровскими, а казаков Северской земли – «севрюками». Уже тогда казаки пользовались самоуправлением и даже добились определённых привилегий, хотя польско-литовские власти пытались загнать казачество в рамки ограниченного реестра, раз уж не удавалось пресекать уход в казаки крестьян и мещан, стремившихся избавиться от растущего социального гнёта. Магнаты, создавая свои надворные войска, включали туда и собственные казачьи отряды. Но значительно бóльшая часть казачества уходила на Низ (земли в нижнем Поднепровье, за порогами), где ватаги со временем создали Запорожскую Сечь – важнейший организационный и военный центр народной вольницы. Сечь была пульсирующим сердцем казачьей жизни: отсюда волны восстаний разливались по Украине, сюда же и откатывались в случае поражений. Основным районом обитания запорожцев был «Великий Луг» – непроходимые днепровские плавни со множеством заросших островов, от Хортицы до Микитина Рога.
Запорожский Кош, как военная организация, возможно сложился в 30-50 гг. XVI в. [5]. Наиболее часто в тот период казаки жили на острове Томаковка (60 км южнее Хортицы), покрытом лесом. Однако вопрос о первой Сечи остаётся спорным: одни историки считают первой Сечью зáмок на острове Малая Хортица, построенный Д.Вишневецким в 1553-56 гг. [6] и разрушенный татарами и турками в 1557 г. (Ю.А. Мыцык, В.И. Сергийчук, В. Серчик, Л. Подгородецкий и др.), другие не видят оснований считать это укрепление Сечью (В.Б. Антонович, Д.И. Яворницкий, В.А. Голобуцкий, Г.Я. Сергиенко и др.). Приблизительно с 60-70-х гг. XVI в. Сечь находилась на о. Томаковка, но в 1593 г. была разрушена татарами. В том же году Сечь появилась на о. Базавлук (Бузулук), в 1638 или 1639 г. была перенесена в урочище Микитин Рог [7], а в 1652 г. – на о. Чертомлык [8]. В 1709 г. по приказу Петра I Сечь была разгромлена, но уцелевшие запорожцы воссоздали её у впадения р. Каменка в Днепр, близ границы Крымского ханства, а в 1711 г. вынуждены были перенести её в Алёшки и находились в подданстве хана. Около 1730 г. запорожцы вновь перебрались на Каменку [9], а в 1734 г. получили разрешение российского правительства вернуться в места своего прежнего пребывания (что было обусловлено необходимостью заручиться поддержкой казаков в ожидавшейся русско-турецкой войне) и основали т.н. «Новую Сечь» у р. Подпильной, недалеко от места, где находилась когда-то Чертомлыкская Сечь.
Территория, контролируемая сечевиками, не могла иметь стабильных границ, но её пределы со 2-й половины XVII в. доходили на западе до р. Синюха, на севере – до городов Чигирин и Кременчуг, реки Орель, впадающей в Днепр, охватывали на востоке район р. Самара до Муравского шляха, по которому татары совершали грабительские набеги на север. После 1711 г., когда Россия вынуждена была уступить эти земли Крымскому ханству, запорожцы, как новые подданные хана, контролировали территорию вплоть до низовья р. Дон. В период Новой Сечи царское правительство стало сокращать территориальные пределы «Вольностей Запорожских»: в 30-50 гг. XVIII в. некоторые земли были изъяты для Украинской укреплённой линии, а также под поселение славян и других переселенцев из Балканского полуострова, в результате чего были созданы Славяносербия и Новая Сербия. Южнее последней была выделена полоса земли для Новослободского казачьего полка, а в 1746 г. территория к востоку от р. Кальмиус была передана Войску Донскому. На запорожской земле создавались российские укрепления, в том числе у самой Сечи. Казаки понимали, что это делается не только для укрепления российских границ, но и для обуздания своеволия запорожцев, а в перспективе можно было ожидать и раздачи земель помещикам. Всё это вызывало острое недовольство, но богатая казачья старши́на стремилась не допустить конфликта с Петербургом, что грозило потерей привилегий и доходов. Тем не менее запорожцы неоднократно нападали на вновь созданные поселения чужаков, уводили пленников, пытаясь отстоять свои земли. Это послужило одним из важнейших оснований для ликвидации Сечи в 1775 г.
Земли Войска Запорожского считались общевойсковой собственностью, и любой казак мог заниматься земледелием, скотоводством, рыболовством, охотой, пчеловодством в местах, которые никем до него не были заняты. Но реальными преимуществами обладали зажиточные запорожцы, хозяйствовавшие в собственных зимовниках (хуторах) и нанимавшие работников. В период Новой Сечи территория Запорожья делилась на палáнки (административно-территориальные округа). В 30-40 гг. их было не более пяти, но позднее количество паланок возросло до восьми (Бугогардовская, Ингульская, Кальмиусская, Кодацкая, Орельская, Прогноинская, или Прогноевская, Протовчанская и Самарская). Центром паланки была слобода, где находилась местная администрация с небольшим гарнизоном [10]. В 1775 г. по распоряжению Екатерины II Запорожская Сечь была ликвидирована генералом П.А. Текелием (Текелли, или Текеличем), а казаки должны были стать мирными поселянами. Однако значительная часть казаков ушла в турецкие владения. Запорожские земли были включены в состав Новороссийской и Азовской губерний, а с 1784 г. – в Екатеринославское наместничество.
Тем временем запорожцы, ушедшие в Турцию, были взяты под покровительство султаном, надеявшимся использовать казаков в своих интересах. Правительство Екатерины II требовало вернуть их или удалить от российских границ, и в 1777 г. турки отвели запорожцам для поселения «Вилковский остров» в дельте Дуная. Запорожцы начали строить свою Сечь в урочище Караорман. Но после их стычек с жившими поблизости казаками-некрасовцами (староверы, бежавшие с Дона после подавления восстания 1707–1709 гг.) и неоднократных жалоб последних, турецкие власти перевели около 2 тыс. запорожцев в устье р. Серет, между Галацем и Браиловом. В августе 1778 г. Сечь была основана в междуречье Днестра и Южного Буга с центром сначала в Кучурганах, а позже у с. Коса Велика на левом берегу Днестровского лимана. Но российское правительство опасалось появления мятежной Сечи близ своих границ и оказало жесткий нажим на Турцию. Согласно Айналы-Кавакской конвенции в 1779 г. запорожское войско было формально распущено турками, а около 1781-1782 гг. казакам снова разрешили поселиться в низовьях Дуная, где они жили отдельными рыбацкими ватагами [11].
Такая неопределенность положения побудила значительную часть запорожцев перебраться в австрийские владения, где с разрешения правительства в 1785 г. была основана Сечь в низовьях р. Тиса (на стыке областей Банат и Бачка). В некоторых публикациях указано, что она просуществовала до 1805 г. [12], хотя А.Д. Бачинский вполне резонно указывал на то, что казаки были изгнаны из австрийского Баната в 1788 г. [13], так как 29 января (9 февраля) 1788 г. Австрийская империя объявила войну Турции и стала союзницей России.
По некоторым данным, с 1785-86 гг. появилась также Задунайская Сечь с центром в Катырлезе, на левом берегу Георгиевского гирла. Там она находилась до 1795 г., когда после неоднократных вооруженных конфликтов с некрасовцами была переведена турками в Сеймены (на правом берегу Дуная, между Силистрией и Гирсово). Здесь находился Кош Запорожский до 1812 г., хотя борьба с некрасовцами за устье Дуная продолжалась, так как обладание им давало большие выгоды для рыболовства. В 1803 г. запорожцы вновь отбили Катырлез, но через два года некрасовцы выбили их оттуда и заставили вернуться в Сеймены [14]. В 1812 г., заручившись нейтралитетом турок и воспользовавшись внутренним расколом среди некрасовцев, задунайские запорожцы начали новую войну и к 1814 г. сумели захватить главный центр некрасовцев – с. Большой Дунавец (Дунавцы), что заставило последних покинуть Дельту Дуная. В этом центре теперь разместилась последняя Сечь, просуществовавшая до 1828 г. [15]. Но бывшие запорожцы не имели компактной территории в Дельте: их владения располагались чересполосно.
Многие казаки тяготились тем, что вынуждены были подчиняться своим бывшим врагам – притеснителям христианской веры, а потому некоторые из них нелегально возвращались на родину, хотя наблюдалась и обратная миграция. В условиях начавшейся новой русско-турецкой войны, в декабре 1806 г. российское командование сформировало новое казачье войско из вернувшихся на Украину задунайских запорожцев, а также беглых украинских и русских крестьян, примкнувших к казакам. Оно было утверждено указом Александра I 20 февраля 1807 г. под названием Усть-Дунайского Буджакского казачьего войска. Узнав об этом, многие недавно закрепощенные крестьяне из соседних местностей стали бежать от своих помещиков, стремясь быть зачисленными в войско. Напуганное правительство поспешило в сентябре того же года новое войско ликвидировать, но около 500 казаков было переселено на Кубань и включено в Черноморское казачье войско. Остальные усть-дунайцы расселились в придунайских степях юго-востока Бессарабии и стали именоваться усть-дунайскими и буджакскими поселенными казаками. Во время русско-турецкой войны 1828-1829 гг. казачье войско в этой местности было восстановлено под названием Дунайского. В него были записаны бывшие казаки, а также переселенцы из Балканского региона, служившие ранее волонтёрами в русской армии, – греки, сербы, болгары, албанцы, а в 1836 г. – даже цыгане. С наступлением мирного времени войско было оставлено для охраны границ по Дунаю, Пруту и черноморскому побережью. В 1856 г., после окончания Крымской войны, Россия потеряла устье Дуная и Южную Бессарабию, где находилась часть земель Дунайского войска, а в 1857 г. последнее было переименовано в Новороссийское. Конфигурация войсковой территории несколько изменилась, но земли 10 станиц и хуторов никогда не составляли компактный массив, не выходя за пределы Аккерманского уезда [16]. Указом 3 декабря 1868 г. Новороссийское казачье войско было упразднено, что вызвало недовольство казаков и даже антиправительственные выступления [17].
В начале войны 1828-1829 гг. турецкие власти потребовали, чтобы Задунайская Сечь готовилась к действиям против русских войск. Кошевой атаман О.М. Гладкий отправил в Силистрию полк из протурецки настроенных казаков, а со сторонниками России (1000–1500 чел., включая семьи), вышел в море на лодках, добрался до Измаила и перешел на сторону российской армии. Турки ответили репрессиями, сурово покарав оставшихся казаков и их семьи, а Сечь на этот раз была окончательно ликвидирована. Из казаков О.М. Гладкого был создан пятисотенный Дунайский казачий полк, преобразованный 4 апреля 1829 г. в Отдельное запорожское войско. После того, как российские войска заняли Северную Добруджу, семьи казаков по большей части вернулись за Дунай. Только в 1830 г. 275 семей бывших запорожцев (1106 чел.) были переселены в Днепровский уезд Екатеринославской губернии, а служащие казаки Гладкого остались при Дунайской флотилии. Но уже тогда многие запорожцы, отказываясь ехать вглубь России, начали возвращаться в Добруджу, т.е. на турецкую территорию. Поэтому в ноябре 1831 г. казаки Гладкого были сняты со службы, и войско получило земли в Александровском уезде Екатеринославской губернии по восточному берегу р. Берда в районе её впадения в Азовское море [18]. Войско было переименовано в Азовское. Наказный атаман и войсковая канцелярия находились в 1832–1838 гг. в местечке Никольске (ставшем станицей), а с 1838 г. – в станице Петровской [19].
С 1837 г. обсуждался вопрос о переселении азовских казаков на восточное побережье Черного моря, либо в окрестности Анапы (где генерал А.И. Будберг предлагал создать из них Закубанское казачье войско). В ходе окончания Кавказской войны, с 1862 г. азовских казаков стали переселять в Закубанье в создававшиеся новые станицы Кубанского казачьего войска. В связи с начавшимися волнениями (некоторые казаки даже ушли в Турцию) и окончанием войны на Кавказе, с 1864 г. переселяться разрешили только добровольцам, и указом 11 октября 1864 г. Азовское казачье войско было упразднено [20].
Иначе сложилась судьба тех запорожцев, которые после ликвидации Сечи в 1775 г. остались на Украине. Угроза новой войны с Турцией заставила правительство создавать новые казачьи формирования, не допуская, однако, возрождения казачьей вольницы. В 1787 г. по инициативе князя Г.А. Потёмкина началось создание казачьего войска из бывших запорожцев, получившего в 1788 г. название Войска верных казаков и в том же году переименованного в Черноморское казачье войско. После окончания русско-турецкой войны 1787–1791 гг. оно получило вначале земли между Днестром и Южным Бугом, примыкавшие к Черному морю, но в 1792 г. войску была пожалована территория между рр. Кубань и Ея, включая «остров Таман» (ныне – Таманский полуостров). Переселение черноморских казаков, из которых бывшие запорожцы составляли меньшинство, осуществилось в 1792–1794 гг., после чего была определена и восточная граница кубанской «Черномории». В 1860 г. из Черноморского и части Кавказского линейного казачьих войск было образовано Кубанское казачье войско.
Запорожье было районом классической украинской казачьей вольницы, но в период народных восстаний происходило массовое «показачивание» населения, а Б. Хмельницкому в 1648 г. удалось даже создать на Украине гетманскую державу, делившуюся на полковые округа. В зависимости от ситуации количество полков менялось, как и их границы, а Я.Р. Дашкевич даже назвал полковое и сотенное устройство гетманской Украины XVII–XVIII вв. «белым пятном» в истории [21]. До сих пор неизвестно точное количество существовавших в разное время казачьих полков, тем более значительную трудность представляет установление границ между ними [22]. В ходе военных действий против Речи Посполитой гетманы некоторое время контролировали часть белорусских земель, где также создавались казачьи полки: Турово-Пинский, Белорусский (Чаусский), Мозырский, Быховский. В гетманской державе Запорожская Сечь оставалась на особом положении, как островок вольницы, не всегда подчиняясь распоряжениям гетманской администрации.
В период после падения гетмана И. Выговского на Украине развернулась ожесточённая борьба между сторонниками польской, российской и турецкой ориентации, а Андрусовское перемирие 1667 г., расколов Украину, предопределило и разные судьбы казачества. На территории Речи Посполитой последние казачьи полки были ликвидированы в 1712 г., а на российских землях существовали две основные категории украинских казачьих полков – первые входили в состав т.н. «Гетманщины», назывались малороссийскими и были упразднены в 1775–1782 гг., вторые именовались черкасскими, а затем слободскими и существовали с 50-х гг. XVII в. до 1765 г. (Сумской, Ахтырский, Харьковский, Изюмский, Острогожский, а на раннем этапе также Балаклейский, Колонтаевский, Змиевский, а возможно и Воронежский полки [23]). В отличие от Левобережной Украины («Гетманщины»), слободские полки создавались украинскими переселенцами на российской территории и изначально подчинялись российской администрации. Слободскую Украйну активно заселяло и русское население, что сказалось на формировании особого русско-украинского говора и культурных традиций. В 1753 г. Сенат постановил создать Новослободское казачье поселение, протянувшееся узкой полосой к югу от Новой Сербии (для защиты последней от татарских набегов) на землях запорожских казаков между рр. Днепр и Синюха. Но фактически Новослободский казачий полк был создан лишь во второй половине 1750-х гг., а уже в 1764 г. был упразднён [24].
С ликвидацией слободских полков местные казаки стали официально именоваться «войсковыми обывателями», со временем став одной из категорий государственных крестьян. Казаки Гетманщины, составлявшие значительную часть населения образованных позже Полтавской и Черниговской губерний, составили особую сословную группу «малороссийских казаков», фактическое положение которых также приближалось к государственным крестьянам. Однако правительство не забывало о казачьих традициях местного населения, и в период войн иногда здесь формировалось ополчение в виде малороссийских казачьих полков. Так было в 1812 г., когда в Полтавской губернии было создано 9 таких полков, а в Черниговской – 6. Кроме того, в Киевской и Подольской губерниях тогда же было создано Украинское казачье войско из 4 полков, а в районе украинского Полесья появились отряды «лесных казаков» из казённых лесничих. Все эти формирования вскоре после разгрома Наполеона были упразднены. Малороссийское казачье ополчение создавалось властями также в 1831 г. для подавления Польского восстания (8 конных полков, 2 из которых в 1832 г. были переведены на Кавказ и позже вошли в состав Кавказского линейного казачьего войска), в 1855 г. для участия в Крымской войне (6 конных полков) и в 1863 г. для подавления Польского восстания (3 конных полка). Из малороссийских казаков Полтавской и Черниговской губерний правительство вызывало добровольцев для переселения в Черноморское казачье войско, что значительно пополнило численность последнего в 1809-1811 и 1821-1825 гг.
В 1774 г. на р. Южный Буг был поселён полк из молдаван, валахов и задунайских христиан (создан турками, но во время войны перешёл на сторону России). В 1775 г. на р. Ингулец был поселен навербованный казачий полк майора Касперова (именовался также «Нововербованным», «Новонабранным» и «Вербованным»), созданный во время войны с Турцией из славян-иностранцев. Из тех и других, а также из крестьян, купленных правительством у местных помещиков, в 1785 г. создан Бугский конный казачий полк (в 1787–1796 гг. входил в состав Екатеринославского казачьего войска). В 1803 г. этот полк, а также болгарские и прочие южнославянские переселенцы, обращённые в казаков, составили Бугское казачье войско из 3 полков. Территория войска состояла из двух частей – Вознесенской и Красносельской. Первая располагалась по р. Южный Буг, между Вознесенском (центр войска) и Николаевом, вторая находилась севернее Елисаветграда и включала 19,5% войсковых земель, но зато население этой группы станиц составляло 40,6% численности войска [25]. В 1817 г. Бугское войско было ликвидировано, причём два полка были преобразованы в уланские и вошли в состав военных поселений [26].
Угроза войны с Турцией при нехватке регулярных войск на юге России заставляла правительство создавать новые казачьи формирования. Так, по указу от 3 июля 1787 г. русских однодворцев бывшей Украинской линии обратили в казаков и составили из них казачий корпус, названный вскоре Екатеринославским. В корпус, именовавшийся также Екатеринославским казачьим войском, были включены, кроме того, бугские казаки, обращённые в казаков поселяне польских имений Г.А. Потёмкина, старообрядцы Екатеринославского наместничества, мещане и цеховые городов Екатеринославского, Вознесенского и Харьковского наместничеств, Екатеринославский конный казачий полк, а также жители Чугуева и соседних селений (в т.ч. калмыки). Войско, состоявшее из 10 полков, не имело компактной территории. После ряда преобразований оно было расформировано в 1796 г. [27], а в 1802-1804 гг. часть однодворцев, являвшихся казаками бывшего Екатеринославского войска была переселена на Кубанскую линию и основала станицы Ладожскую, Тифлисскую, Казанскую, Темижбекскую и Воронежскую, составившие Кавказский казачий полк.
Война с Турцией в 1787-1791 гг. и пребывание значительной части запорожцев в подданстве султана вынудили российское правительство создать видимость возрождения казачества на Украине. В числе прочих мер, в 1790 г. из Александрийского и Херсонского легкоконных полков был сформирован Херсонский казачий полк, а Полтавский легкоконный преобразован в Полтавский казачий полк, вскоре переименованный в Казачий Булавы Великого Гетмана полк. После окончания войны, в 1792 г. оба полка были вновь переформированы в легкоконные [28].
Несколько обособленное положение занимали чугуевские и бахмутские казаки. В 1701 г. из бахмутских, торских и маяцких казаков для охраны местных соляных источников была создана Бахмутская казачья кампания. В 1748 г. она была преобразована в Бахмутский конный казачий полк, ставший с 1764 г. регулярным Луганским пикинерным полком. В Чугуеве ещё в 1638 г. поселилась большая группа украинских казаков, но после бунта в 1641 г. почти все они ушли. Тогда там были поселены стрельцы, ставшие со временем чугуевскими казаками. В конце 70-х гг. XVII в. в Чугуеве и его окрестностях поселилась группа крещёных калмыков, а в 1700 г. из живших там казаков и калмыков, а также донских и яицких казаков, служивших в Орле, Курске и Обояни, была создана пятисотенная команда т.н. «сведенцев», переформированная в 1749 г. в Чугуевский (в 1787-1789 гг. именовался Екатеринославским) конный казачий полк. В 1769 г. из чугуевских казаков, не вошедших в этот полк, были созданы Чугуевская легкоконная команда (с 1789 г. – Конвойный князя Г.А. Потёмкина конный казачий полк) и 2 сотни казаков Петербургского легиона (с 1776 г. – Придворная Чугуевская казачья команда, включённая в 1796 г. в состав Лейб-Гусарского-и-Лейб-Казачьего полка). Недолго пробыв в составе Екатеринославского казачьего войска, в 1793 г. Чугуевский, Конвойный и Малороссийский конный казачий полк (создан из рекрутов в 1790 г.) армии Г.А. Потёмкина были переименованы в 1-й, 2-й и 3-й Чугуевские конные казачьи полки. После ряда преобразований, в 1800 г. остался лишь один Чугуевский казачий полк, с 1803 г. ставший Чугуевским казачьим регулярным, а с 1808 г. – уланским полком [29].
Ближайшими соседями Украины на востоке были донские казаки. Если территория Запорожья была вытянута вдоль владений Крымского ханства и Речи Посполитой, находясь словно между молотом и наковальней, то бескрайние степные просторы к югу от Московского государства предопределили иную конфигурацию Земли Войска Донского. В первое время вольные казачьи ватаги, как и служилые («городовые») казаки, по-видимому, находились в лесостепном порубежье от литовских владений до Поволжья – в районах, где была организована сторожевая служба для защиты от татарских набегов. По мере заселения степных просторов Юга России и усиления государственного контроля над этими территориями устанавливались и уточнялись рубежи казачьих земель и в других регионах (первоначально по рекам). В конце XVII в. возник спор между Войском Донским и Изюмским слободским казачьим полком за бахмутские соляные промыслы, но после подавления Булавинского восстания 1707-1709 гг. у Войска Донского были изъяты эти спорные территории. Зато в 1746 г. по Указу Сената граница между Донским и Запорожским войсками была определена по р. Кальмиус (то есть изменена в пользу донцов), но территориальные споры между ними продолжались вплоть до ликвидации Сечи в 1775 г., что привело к закреплению юго-западной границы донских владений по Кальмиусу [30]. Окончательно границы Войска Донского были определены во время генерального межевания в 80-90-х гг. XVIII в., но в последующем несколько изменились. В 1887 г. в состав Области Войска Донского (такое название установлено в 1870 г.) были включены Таганрогское градоначальство и Ростовский уезд Екатеринославской губернии.
Будучи интернациональным по своей природе, казачество всё же состояло преимущественно из украинских и русских православных людей. В народных представлениях регулярная армия была связана с ненавистной «солдатчиной», палочной дисциплиной, казачество же воспринималось как средоточие вольницы и удали молодецкой. Весьма распространённым явлением поэтому было «искание казачества» закрепощёнными крестьянами, стремившимися доказать своё казачье происхождение и на этом основании освободиться от неволи. Так, в 1855 г. часть Киевской губернии охватила волна «показачивания» крестьян, своеобразно воспринявших манифест о создании сухопутного ополчения. При недостаточной численности регулярных войск во время тяжёлых войн правительство вынуждено было использовать подобные настроения для формирования ополчений, принимавших порою форму казачьих. Так, в 1812 г., на основании манифеста о созыве внутреннего ополчения от 18 июля, в самых различных регионах страны были созданы формирования, названные казачьими: в Полтавской губернии были сформированы – 13 конных и 7 пеших полков, в Черниговской – 3 конных (не считая упоминавшихся выше 15 малороссийских конных казачьих полков из Полтавской и Черниговской губерний!), в Херсонской – пятисотенная казачья дружина Бугских казаков и казачий эскадрон, созданный помещиком В.П.Скаржинским. Все эти части были распущены по домам 28 октября 1814 г. [31].
Судьбы русского и украинского казачества во многом оказались различными. Если первое из них царское самодержавие стремилось превратить в свою опору и использовать для укрепления российских границ и поддержания внутреннего порядка, то второе вызывало подозрения в сепаратизме (ибо украинское казачество имело опыт создания своей государственности в XVII в.). К тому же наличие казачества на Украине воспринималось властями как препятствие в расхищении помещиками богатейших земель и закрепощении местного крестьянства. Исчезновение угрозы татарских набегов из Крымского ханства позволило вскоре приступить к ликвидации казачества на Украине. Напротив, напряжённая обстановка на азиатских рубежах России, бесконечная война на Кавказе, – всё это вызывало потребность в укреплении казачьих войск, территории которых прикрывали Россию от ударов.
Память о казачьем прошлом и о старых казачьих вольностях оказалась неистребимой, и в 1917 г. во многих местностях Украины и Кубани возникло массовое «вольно-казачье» движение. Ещё раньше, в преддверии Первой мировой войны, в Галиции родилась идея использовать популярность казачества в народе при создании украинских национальных формирований в составе австро-венгерских войск для борьбы против России, в надежде добиться в перспективе автономии или даже независимости Украины. Этому предшествовало создание ряда общественно-политических организаций – Украинского Сечевого Союза, Общества Сечевых стрелков и т.д., с весны 1914 г. во Львове издавались «Запорожские вести», а в начале войны был сформирован Легион Украинских сечевых стрелков (УСС) «для вооружённой расправы с москалями», состоявший из куреней и сотен, «Кош УСС», «Сводная станица УСС» [32]. В дальнейшем, создавая свои вооружённые силы, Центральная Рада Украинской Народной Республики ввела казачьи звания, наименования подразделений, атрибутику и элементы униформы. Эти же традиции использовались Украинской Державой гетмана П.П. Скоропадского и Директорией. В противовес войскам противника, большевики также создавали на территории Украины свои казачьи и псевдоказачьи формирования, в том числе – «червоных казаков». В 1938-1939 гг. существовала так называемая «Карпатская Сечь» – вооружённые силы автономной Карпатской Украины в составе Чехословакии, на короткий срок ставшей самостоятельной Карпатской Украинской Республикой [33] и ликвидированной венгерскими войсками. С началом вторжения в 1941 г. немецких войск в СССР Т. Бульбой-Боровцом была создана «Полесская Сечь», самораспустившаяся 16 февраля 1942 г. [34]. Украинская Повстанческая Армия также использовала казачью терминологию. Однако внедрить казачьи традиции на территории Западной Украины в полной мере не удалось.
В СССР проводилась политика расказачивания, сопровождаемая чудовищными репрессиями. Десятилетиями правящая коммунистическая номенклатура пресекала «излишний» интерес общественности к казачеству. Возрождение казачества началось в СССР лишь в 1989 г., однако первым неформальным объединением потомственных казаков оказалось Донецкое казачье землячество, созданное на историческом факультете Донецкого университета в сентябре 1984 г. по инициативе Д. Билого и В. Задунайского [35]. В то время на Дону или Кубани об этом ещё не смели мечтать. Весной 1991 г. в Харькове при Украинском фонде культуры была создана инициативная группа для возрождения слободского казачества. В августе 1991 г. в Коммунарске (ныне – г. Алчевск Луганской области Украины) появилось Алчевское землячество казаков во главе с атаманом. В декабре того же года на острове Хортица состоялась Кошевая Рада Запорожского казачества, а в Киеве гетманом Украины был избран В. Чорновил [36]. Так началось возрождение украинского казачества на современном этапе. Эти и созданные позднее казачьи структуры носят характер общественных организаций, не являются частью вооружённых сил Украины, не претендуют на какую-либо территориальную автономию и пользуются поддержкой официальных властей. В отличие от России здесь нет речи о разделении казачества на реестровое и нереестровое, а также маниакальных утверждений, что казаки – особый народ, отличный от русского или украинского. Впрочем, нет и единства: существуют взаимно не признающие друг друга казачьи сообщества. Летом 1999 г. численность наиболее крупной организации современного украинского казачества составляла до 150 тыс. чел. [37]. Но есть и совсем незначительные экзотические сообщества, например, казачье «войско» во главе с Е. Петренко, исповедующее неоязычество, что не мешает этому «гетману» (получившему высшее историческое образование в Кубанском университете) работать в академическом институте в Киеве.
ЛИТЕРАТУРА
1. Андрусяк М. До історії боротьби між П. Дорошенком та П. Суховієм в рр. 1668–1669. // Записки Наукового товариства ім.. Шевченка. Т.CL. – Львів, 1929. (Далі – тільки номер тома. – А.А.); Андрусяк М. До історії правобережних козаків у 1689–90 рр. // Т.C. – Львів, 1930; Барвінський Є. Причинки до історії зносин цісаря Рудольфа II і папи Климентія VIII з козаками року 1593 і 1594. // Т. X. – Львів, 1895; Барвінський Е. Набіг козаків на Очаків 1545 року. // Т. XVIII. – Львів, 1897; Біднов В. Січовий архімандрит Володимир Сокальський. // Т.CXLVII. – Львів, 1927; Борщак І. Гетьман Пилип Орлик і Франція. // Т.CXXXIV, CXXXV. – Львів, 1924; Борщак І. Арешт Войнаровського. // Т.CXXXVIII, CXXXIX, CXL. – Львів, 1925; Василенко М. Памятник української правничої літератури XVIII ст. // Т.CXXXVIII, CXXXIX, CXL. – Львів, 1925; Гарасимчук В.І. Виговський і Юрій Хмельницький. // Т.LIX–LX. – Львів, 1904; Гарасимчук В. Виговський і Гадяцький трактат. // Т.LXXXVII–LXXXIX. – Львів, 1909; Гарасимчук В. Чуднівська кампанія. // Т.CX–CXIV, CVI. Львів, 1912–1913; Гарасимчук В. До питання про “статті” Б. Хмельницького. // Т.C. Львів, 1930; Гришко В. До суспільної структури Хмельниччини. // Т.CLVI. – Мюнхен, 1948; Грушевський М. Гетьман Богданко. // Т. XVI. – Львів, 1897; Грушевський М. Хмельницький і Хмельниччина: Історичний ескіз. // Т.XXIII-XXIV. – Львів, 1898; Грушевський М. Шведсько-український союз 1708 року. // Т.XCII. – Львів, 1909; М.Г. [Грушевський М.] Записка Гендльовіка про банатських запорожців. // Т.CI. – Львів, 1911; Грушевський О. По катастрофі 1708 року. Розквартирування російських полків на Україні. // Т.LXXVIII. – Львів, 1907; Грушевський О. Воєнні роботи. // Т.LXXX. – Львів, 1907; Грушевський О. Глухів і Лебедин. // Т.XCII. – Львів, 1909; Грушевський О.С. Конфіскація земель у мазепинців. // Т. XCII. – Львів, 1909; Джиджора І. Нові причинки до історії відносин російського правительства до України в 1720 і 1730 рр. // Т.LXI. – Львів, 1904; Джиджора І. Економічна політика російського правительства супроти України в 1710–1730 роках. // Т.XCVII, CI, CIII, CV. – Львів, 1910-1911; Доманицький В. Козаччина на переломі XVI–XVII століть (1591–1603). // Т.LX, XLI, XLII, LXIII, LXIV. – Львів, 1904; Єнзен А. Орлик у Швеції. // Т.XCII. – Львів, 1909; Кордуба М.М. Венецьке посольство до Хмельницького 1650 року. // Т.LXXVIII. – Львів, 1907; Кордуба М. Проба австрійського посередництва між Хмельницьким і Польщею. // Т.LXXXIV. – Львів, 1908; Кордуба М. Між Замостєм і Зборовом (сторінка зносин Семигороду з Україною і Польщею). // Т.CXXXIII. – Львів, 1922; Коренець Д. Зносини Виговського з Польщею в 1657–58. // Т.XXXVIII. – Львів, 1900; Кревецький І. Під протекцію курфірста. До історії політики П. Дорошенка. // Т.CVII–CVIII. –Львів, 1914; Крипякевич І. Українські козаки в европейських політичних плянах 1620–1630 рр. // Т.CVII, CVIII. – Львів, 1914; Крипякевич І. Студії над державою Богдана Хмельницького. // Т.CXXIX, CXXX, CXXXIV, CXXXV, CXXXIX, CXL, CXLVII, CLI. – Львів, 1920–1931; Л.Ч. [Яків Шульгин]. Україна після 1654 року. // Т.XXIX–XXXI. – Львів, 1899; Липинський В. Ґенерал артилерії Вел. Князівства Руського. // Т.LXXXVII. – Львів, 1909; Модзалевський В. Замітки до історії розподілу вільних козацьких ґрунтів в XVII ст. // Т. CXII. – Львів, 1912; Наріжний С. Московська служба Івана Виговського. // Т.CXLIX. – Львів, 1928; Олянчин Д. Українсько-бранденбурзькі політичні зносини XVII ст. // Т. CLI. – Львів, 1932; Радакова Ол. Українські козаки на Ладозькім каналі. // Т.XII. – Львів, 1896; Рудницький Ст. Козацько-польська війна 1625 року. // Т. XVII. – Львів, 1897; Рудницький Ст. Українські козаки в 1625–30 рр. // Т. XXXI. –Львів, 1899; Терлецький Ом. Козаки на Білій Русі в роках 1654–1656. // Т.XIV. – Лівів, 1896; Томашівський Ст. Один момент під Зборовом. // Т.CXVII–CXVIII. – Львів, 1914; Целевич О. Причинки до історії зносин П. Дорошенка з Польщею в рр. 1670–1672. // Т. XXV. – Львів, 1898; Целевич О. Участь козаків у смоленській війні 1633–34 рр. // Т. XXVIII. – Львів, 1899; Щербина В. Доля козаччини в Лівобережній Україні. // Т.C. – Львів, 1930; Щурат В. Жерело звісток Гендльовіка про запорожців. // Т.CXXVIII. – Львів, 1919; Яковлів А. Український Кодекс 1743 р. «Права, по которым судится Малороссийский народ», його історія, джерела та систематичний виклад змісту. // Т.CLIX. – Мюнхен, 1949.
2. Українське козацтво: Мала енциклопедія. / Науково-дослідний інститут козацтва при Запорізькому держ. університеті. – Київ – Запоріжжя, 2002. Рецензии: Авраменко А.М. Первая энциклопедия украинского казачества: // Культурная жизнь Юга России. – Краснодар. – 2003. – №2. – С.62–70; Фролов Б.Е., Чумаченко В.К. Разговор по существу. // Культурная жизнь Юга России. – Краснодар. – 2003. – №4 (6). – С.65–71.
3. Голобуцький В.О. Запорозьке козацтво. – К., 1994. – С.104.
4. Там же. – С.110.
5. Там же. – С.124.
6. Там же. – С.130.
7. Телегiн Д.Я. Часи козацькі. Сiчi Запорозькі. – К., 1997. – С.74-75; Чухлiб Т. Микитинська Сiч (1639–1652 рр.). // Козацькі Сiчi (нариси з історії українського козацтва XVI–XIX ст.). – К.-Запорiжжя, 1998. С.67.
8. Телегiн Д.Я. Вказ. праця. – С.83.
9. Історiя українського вiйська. [Т.1]. – Львiв, 1992. – С.278-279.
10. Голобуцький В.О. Вказ. праця. – С.495.
11. Сапожников И.В. Материалы по исторической географии дельты Дуная (к 170-летию ликвидации Задунайской Сечи). – Одесса-Ильичёвск, 1998. – С.12.
12. Україна. Історичний атлас. 8 клас. / Концепція атласу та авторське опрацювання мап Юрія Лози. – К.: Мапа, 1998. С.19. Карта 5; Атлас з історії України (XVI-XVIII ст.). 8 клас. / Упорядники: Д.В. Ісаєв, О.В. Гісем, О.О. Мартинюк. – К.: Інститут передових технологій, 2001. – С.14.
13. Бачинский А.Д. Народная колонизация придунайских степей в XVIII – начале XIX в.: Автореф. дис. … канд. ист. наук. – Одесса, 1969.
14. Сапожников И.В. Указ. соч. С.13.
15. Там же. С.16.
16. РГВИА. Ф.330. Оп. 64. № 230. Карта земель Новороссийского казачьего войска. 1857 г.; Материалы для географии и статистики России, собранные офицерами Генерального штаба. Бессарабская область. Ч.1–2. Сост. А.Защук. – СПб., 1862. Карта; Бачинська О.А. Формування території Дунайського (Новоросійського) козацького війська та її особливості. // Історико-географічні дослідження в Україні: Збірка наукових праць. Число 5. – К., 2001. – С.145-152.
17. Радянська енциклопедiя iсторiї України. Т.3. К., 1971. С.251.
18. Российский государственный военно-исторический архив (далее – РГВИА). – Ф.330 – оп.64 – № 29. План, представляющий часть греческих земель Мариупольской округи. С показанием отмежеванных из оной земель Всемилостивейше пожалованных Азовскому войску...1836 г.; Там же. № 30. План земли Азовского казачьего войска.
19. Маленко Л.М. Азовське козацьке військо (1828–1866). – Запоріжжя, 2000.
20. Сапожников И.В. Указ. соч. – С.25-26; Радянська енциклопедiя iсторiї України. Т.1. – К., 1969. – С.36; Отечественная история: История России с древнейших времен до 1917 года. Энциклопедия. Т.1. – М., 1994. – С.37.
21. Дашкевич Я. Полково-сотенний лад XVII–XVIII століть на Україні – штучна “біла пляма”. // Пам’ятки України. – 1990. – №1.
22. См., например: Балабушевич Т.А. Територіальні межі правобережних козацькіх полків (друга половина XVI – початок XVIII ст.) // Проблеми історичної географії України. – К., 1991. – С.23–32.
23. Маслійчук В.Л. Козацька старшина слобідських полків другої половини XVII – першої третини XVIII ст. – Харків, 2003. – С.26.
24. Шишмарев В.Ф. Романские поселения на юге России. – Л., 1975. – С.34–35, 46.
25. Подсчитано по: РГВИА. – Ф.405. – Оп.1. – Д.8. Лл.185–195 об., 222.
26. Казин В.Х. Казачьи войска: Справочная книжка императорской Главной Квартиры. Репринтное издание. – Б.м., 1992. – С.16.
27. Там же. С.17; Шишмарев В.Ф. Указ. соч. – С.65.
28. Казин В.Х. Указ. соч. – С.30.
29. Там же. – С.13–15.
30. Пронштейн А.П. Земля Донская в XVIII веке. – Ростов н/Д., 1961. – С.28.
31. Казин В.Х. Указ. соч. – С.35–36.
32. Історія українського війська (від княжих часів до 20-х років ХХ ст.). –Львів, 1992. – С.297, 345, 353.
33. Історія українського війська. 1917–1995. – Львів, 1996. С.468–481.
34. Там же. С.510.
35. Українське козацтво: Мала енциклопедія. – К. – Запоріжжя, 2002. – C.136.
36. Таболина Т.В. Возрождение казачества. 1989-1994. Истоки. Хроника. Перспективы. Т.I. – М., 1994. – С.606, 612, 619.
37. Українське козацтво: Мала енциклопедія. – К. – Запоріжжя, 2002. – С.40.
Одним из важных направлений исследовательской деятельности Научного общества им. Т.Г.Шевченко всегда была история украинского казачества [1]. Однако до настоящего времени нет обобщающей работы, в которой был бы дан обзор всех земель, принадлежавших казачеству в разные периоды истории. Необходимость такого исследования ясно показала изданная в 2002 г. энциклопедия «Украинское казачество» [2]. Этой цели посвящена данная статья.
Наиболее ранние упоминания в источниках об украинском и русском казачестве связаны с пограничной территорией лесостепи и степного «порубежья». Первоначальной организационной формой казачьей вольницы были отдельные отряды-ватаги, смело проникавшие вглубь степных просторов, но не терявшие связи с родными местами, ибо они служили источником пополнения людьми и необходимыми припасами. Порою, под влиянием различных обстоятельств, казаки переходили с Днепра на Дон и обратно, с Дона на Терек, Волгу или Яик и т.д. Поселения казаков возникали в различных речных системах и в дальнейшем, когда оформлялась войсковая территория, ее конфигурация во многом определялась как бассейном главной реки, так и давлением соседних государств, стремившихся расширить свои пределы.
Во второй половине XV – в начале XVI вв. в верховьях р. Южный Буг, возле рр. Соб и Синюха, по Роси и Тясмину, а на днепровском левобережье – по Трубежу, Суле, Псёлу и другим рекам появилось немало слобод и хуторов, жители которых называли себя казаками [3]. Приблизительно тогда же появляются казачьи поселения и на Дону, а рязанские казаки упоминаются даже в 1444 г. Все эти районы были лесостепным и степным порубежьем, где собирались ватаги разноплемённой вольницы, с явным преобладанием восточнославянского элемента. Но при этом исторические судьбы украинского и российского казачества во многом различались.
Старосты пограничных городков Канева и Черкас, возглавляя местных казаков, наносили удары по татарским хищникам, грабившим Украину. Черкасское и Каневское староства долго считались главным районом украинского казачества, поэтому в России с XVI в. понятия «черкашенин», «черкас» стали употребляться для обозначения всего украинского казачества, а позднее и вообще украинцев [4]. Этих казаков иногда называли днепровскими, а казаков Северской земли – «севрюками». Уже тогда казаки пользовались самоуправлением и даже добились определённых привилегий, хотя польско-литовские власти пытались загнать казачество в рамки ограниченного реестра, раз уж не удавалось пресекать уход в казаки крестьян и мещан, стремившихся избавиться от растущего социального гнёта. Магнаты, создавая свои надворные войска, включали туда и собственные казачьи отряды. Но значительно бóльшая часть казачества уходила на Низ (земли в нижнем Поднепровье, за порогами), где ватаги со временем создали Запорожскую Сечь – важнейший организационный и военный центр народной вольницы. Сечь была пульсирующим сердцем казачьей жизни: отсюда волны восстаний разливались по Украине, сюда же и откатывались в случае поражений. Основным районом обитания запорожцев был «Великий Луг» – непроходимые днепровские плавни со множеством заросших островов, от Хортицы до Микитина Рога.
Запорожский Кош, как военная организация, возможно сложился в 30-50 гг. XVI в. [5]. Наиболее часто в тот период казаки жили на острове Томаковка (60 км южнее Хортицы), покрытом лесом. Однако вопрос о первой Сечи остаётся спорным: одни историки считают первой Сечью зáмок на острове Малая Хортица, построенный Д.Вишневецким в 1553-56 гг. [6] и разрушенный татарами и турками в 1557 г. (Ю.А. Мыцык, В.И. Сергийчук, В. Серчик, Л. Подгородецкий и др.), другие не видят оснований считать это укрепление Сечью (В.Б. Антонович, Д.И. Яворницкий, В.А. Голобуцкий, Г.Я. Сергиенко и др.). Приблизительно с 60-70-х гг. XVI в. Сечь находилась на о. Томаковка, но в 1593 г. была разрушена татарами. В том же году Сечь появилась на о. Базавлук (Бузулук), в 1638 или 1639 г. была перенесена в урочище Микитин Рог [7], а в 1652 г. – на о. Чертомлык [8]. В 1709 г. по приказу Петра I Сечь была разгромлена, но уцелевшие запорожцы воссоздали её у впадения р. Каменка в Днепр, близ границы Крымского ханства, а в 1711 г. вынуждены были перенести её в Алёшки и находились в подданстве хана. Около 1730 г. запорожцы вновь перебрались на Каменку [9], а в 1734 г. получили разрешение российского правительства вернуться в места своего прежнего пребывания (что было обусловлено необходимостью заручиться поддержкой казаков в ожидавшейся русско-турецкой войне) и основали т.н. «Новую Сечь» у р. Подпильной, недалеко от места, где находилась когда-то Чертомлыкская Сечь.
Территория, контролируемая сечевиками, не могла иметь стабильных границ, но её пределы со 2-й половины XVII в. доходили на западе до р. Синюха, на севере – до городов Чигирин и Кременчуг, реки Орель, впадающей в Днепр, охватывали на востоке район р. Самара до Муравского шляха, по которому татары совершали грабительские набеги на север. После 1711 г., когда Россия вынуждена была уступить эти земли Крымскому ханству, запорожцы, как новые подданные хана, контролировали территорию вплоть до низовья р. Дон. В период Новой Сечи царское правительство стало сокращать территориальные пределы «Вольностей Запорожских»: в 30-50 гг. XVIII в. некоторые земли были изъяты для Украинской укреплённой линии, а также под поселение славян и других переселенцев из Балканского полуострова, в результате чего были созданы Славяносербия и Новая Сербия. Южнее последней была выделена полоса земли для Новослободского казачьего полка, а в 1746 г. территория к востоку от р. Кальмиус была передана Войску Донскому. На запорожской земле создавались российские укрепления, в том числе у самой Сечи. Казаки понимали, что это делается не только для укрепления российских границ, но и для обуздания своеволия запорожцев, а в перспективе можно было ожидать и раздачи земель помещикам. Всё это вызывало острое недовольство, но богатая казачья старши́на стремилась не допустить конфликта с Петербургом, что грозило потерей привилегий и доходов. Тем не менее запорожцы неоднократно нападали на вновь созданные поселения чужаков, уводили пленников, пытаясь отстоять свои земли. Это послужило одним из важнейших оснований для ликвидации Сечи в 1775 г.
Земли Войска Запорожского считались общевойсковой собственностью, и любой казак мог заниматься земледелием, скотоводством, рыболовством, охотой, пчеловодством в местах, которые никем до него не были заняты. Но реальными преимуществами обладали зажиточные запорожцы, хозяйствовавшие в собственных зимовниках (хуторах) и нанимавшие работников. В период Новой Сечи территория Запорожья делилась на палáнки (административно-территориальные округа). В 30-40 гг. их было не более пяти, но позднее количество паланок возросло до восьми (Бугогардовская, Ингульская, Кальмиусская, Кодацкая, Орельская, Прогноинская, или Прогноевская, Протовчанская и Самарская). Центром паланки была слобода, где находилась местная администрация с небольшим гарнизоном [10]. В 1775 г. по распоряжению Екатерины II Запорожская Сечь была ликвидирована генералом П.А. Текелием (Текелли, или Текеличем), а казаки должны были стать мирными поселянами. Однако значительная часть казаков ушла в турецкие владения. Запорожские земли были включены в состав Новороссийской и Азовской губерний, а с 1784 г. – в Екатеринославское наместничество.
Тем временем запорожцы, ушедшие в Турцию, были взяты под покровительство султаном, надеявшимся использовать казаков в своих интересах. Правительство Екатерины II требовало вернуть их или удалить от российских границ, и в 1777 г. турки отвели запорожцам для поселения «Вилковский остров» в дельте Дуная. Запорожцы начали строить свою Сечь в урочище Караорман. Но после их стычек с жившими поблизости казаками-некрасовцами (староверы, бежавшие с Дона после подавления восстания 1707–1709 гг.) и неоднократных жалоб последних, турецкие власти перевели около 2 тыс. запорожцев в устье р. Серет, между Галацем и Браиловом. В августе 1778 г. Сечь была основана в междуречье Днестра и Южного Буга с центром сначала в Кучурганах, а позже у с. Коса Велика на левом берегу Днестровского лимана. Но российское правительство опасалось появления мятежной Сечи близ своих границ и оказало жесткий нажим на Турцию. Согласно Айналы-Кавакской конвенции в 1779 г. запорожское войско было формально распущено турками, а около 1781-1782 гг. казакам снова разрешили поселиться в низовьях Дуная, где они жили отдельными рыбацкими ватагами [11].
Такая неопределенность положения побудила значительную часть запорожцев перебраться в австрийские владения, где с разрешения правительства в 1785 г. была основана Сечь в низовьях р. Тиса (на стыке областей Банат и Бачка). В некоторых публикациях указано, что она просуществовала до 1805 г. [12], хотя А.Д. Бачинский вполне резонно указывал на то, что казаки были изгнаны из австрийского Баната в 1788 г. [13], так как 29 января (9 февраля) 1788 г. Австрийская империя объявила войну Турции и стала союзницей России.
По некоторым данным, с 1785-86 гг. появилась также Задунайская Сечь с центром в Катырлезе, на левом берегу Георгиевского гирла. Там она находилась до 1795 г., когда после неоднократных вооруженных конфликтов с некрасовцами была переведена турками в Сеймены (на правом берегу Дуная, между Силистрией и Гирсово). Здесь находился Кош Запорожский до 1812 г., хотя борьба с некрасовцами за устье Дуная продолжалась, так как обладание им давало большие выгоды для рыболовства. В 1803 г. запорожцы вновь отбили Катырлез, но через два года некрасовцы выбили их оттуда и заставили вернуться в Сеймены [14]. В 1812 г., заручившись нейтралитетом турок и воспользовавшись внутренним расколом среди некрасовцев, задунайские запорожцы начали новую войну и к 1814 г. сумели захватить главный центр некрасовцев – с. Большой Дунавец (Дунавцы), что заставило последних покинуть Дельту Дуная. В этом центре теперь разместилась последняя Сечь, просуществовавшая до 1828 г. [15]. Но бывшие запорожцы не имели компактной территории в Дельте: их владения располагались чересполосно.
Многие казаки тяготились тем, что вынуждены были подчиняться своим бывшим врагам – притеснителям христианской веры, а потому некоторые из них нелегально возвращались на родину, хотя наблюдалась и обратная миграция. В условиях начавшейся новой русско-турецкой войны, в декабре 1806 г. российское командование сформировало новое казачье войско из вернувшихся на Украину задунайских запорожцев, а также беглых украинских и русских крестьян, примкнувших к казакам. Оно было утверждено указом Александра I 20 февраля 1807 г. под названием Усть-Дунайского Буджакского казачьего войска. Узнав об этом, многие недавно закрепощенные крестьяне из соседних местностей стали бежать от своих помещиков, стремясь быть зачисленными в войско. Напуганное правительство поспешило в сентябре того же года новое войско ликвидировать, но около 500 казаков было переселено на Кубань и включено в Черноморское казачье войско. Остальные усть-дунайцы расселились в придунайских степях юго-востока Бессарабии и стали именоваться усть-дунайскими и буджакскими поселенными казаками. Во время русско-турецкой войны 1828-1829 гг. казачье войско в этой местности было восстановлено под названием Дунайского. В него были записаны бывшие казаки, а также переселенцы из Балканского региона, служившие ранее волонтёрами в русской армии, – греки, сербы, болгары, албанцы, а в 1836 г. – даже цыгане. С наступлением мирного времени войско было оставлено для охраны границ по Дунаю, Пруту и черноморскому побережью. В 1856 г., после окончания Крымской войны, Россия потеряла устье Дуная и Южную Бессарабию, где находилась часть земель Дунайского войска, а в 1857 г. последнее было переименовано в Новороссийское. Конфигурация войсковой территории несколько изменилась, но земли 10 станиц и хуторов никогда не составляли компактный массив, не выходя за пределы Аккерманского уезда [16]. Указом 3 декабря 1868 г. Новороссийское казачье войско было упразднено, что вызвало недовольство казаков и даже антиправительственные выступления [17].
В начале войны 1828-1829 гг. турецкие власти потребовали, чтобы Задунайская Сечь готовилась к действиям против русских войск. Кошевой атаман О.М. Гладкий отправил в Силистрию полк из протурецки настроенных казаков, а со сторонниками России (1000–1500 чел., включая семьи), вышел в море на лодках, добрался до Измаила и перешел на сторону российской армии. Турки ответили репрессиями, сурово покарав оставшихся казаков и их семьи, а Сечь на этот раз была окончательно ликвидирована. Из казаков О.М. Гладкого был создан пятисотенный Дунайский казачий полк, преобразованный 4 апреля 1829 г. в Отдельное запорожское войско. После того, как российские войска заняли Северную Добруджу, семьи казаков по большей части вернулись за Дунай. Только в 1830 г. 275 семей бывших запорожцев (1106 чел.) были переселены в Днепровский уезд Екатеринославской губернии, а служащие казаки Гладкого остались при Дунайской флотилии. Но уже тогда многие запорожцы, отказываясь ехать вглубь России, начали возвращаться в Добруджу, т.е. на турецкую территорию. Поэтому в ноябре 1831 г. казаки Гладкого были сняты со службы, и войско получило земли в Александровском уезде Екатеринославской губернии по восточному берегу р. Берда в районе её впадения в Азовское море [18]. Войско было переименовано в Азовское. Наказный атаман и войсковая канцелярия находились в 1832–1838 гг. в местечке Никольске (ставшем станицей), а с 1838 г. – в станице Петровской [19].
С 1837 г. обсуждался вопрос о переселении азовских казаков на восточное побережье Черного моря, либо в окрестности Анапы (где генерал А.И. Будберг предлагал создать из них Закубанское казачье войско). В ходе окончания Кавказской войны, с 1862 г. азовских казаков стали переселять в Закубанье в создававшиеся новые станицы Кубанского казачьего войска. В связи с начавшимися волнениями (некоторые казаки даже ушли в Турцию) и окончанием войны на Кавказе, с 1864 г. переселяться разрешили только добровольцам, и указом 11 октября 1864 г. Азовское казачье войско было упразднено [20].
Иначе сложилась судьба тех запорожцев, которые после ликвидации Сечи в 1775 г. остались на Украине. Угроза новой войны с Турцией заставила правительство создавать новые казачьи формирования, не допуская, однако, возрождения казачьей вольницы. В 1787 г. по инициативе князя Г.А. Потёмкина началось создание казачьего войска из бывших запорожцев, получившего в 1788 г. название Войска верных казаков и в том же году переименованного в Черноморское казачье войско. После окончания русско-турецкой войны 1787–1791 гг. оно получило вначале земли между Днестром и Южным Бугом, примыкавшие к Черному морю, но в 1792 г. войску была пожалована территория между рр. Кубань и Ея, включая «остров Таман» (ныне – Таманский полуостров). Переселение черноморских казаков, из которых бывшие запорожцы составляли меньшинство, осуществилось в 1792–1794 гг., после чего была определена и восточная граница кубанской «Черномории». В 1860 г. из Черноморского и части Кавказского линейного казачьих войск было образовано Кубанское казачье войско.
Запорожье было районом классической украинской казачьей вольницы, но в период народных восстаний происходило массовое «показачивание» населения, а Б. Хмельницкому в 1648 г. удалось даже создать на Украине гетманскую державу, делившуюся на полковые округа. В зависимости от ситуации количество полков менялось, как и их границы, а Я.Р. Дашкевич даже назвал полковое и сотенное устройство гетманской Украины XVII–XVIII вв. «белым пятном» в истории [21]. До сих пор неизвестно точное количество существовавших в разное время казачьих полков, тем более значительную трудность представляет установление границ между ними [22]. В ходе военных действий против Речи Посполитой гетманы некоторое время контролировали часть белорусских земель, где также создавались казачьи полки: Турово-Пинский, Белорусский (Чаусский), Мозырский, Быховский. В гетманской державе Запорожская Сечь оставалась на особом положении, как островок вольницы, не всегда подчиняясь распоряжениям гетманской администрации.
В период после падения гетмана И. Выговского на Украине развернулась ожесточённая борьба между сторонниками польской, российской и турецкой ориентации, а Андрусовское перемирие 1667 г., расколов Украину, предопределило и разные судьбы казачества. На территории Речи Посполитой последние казачьи полки были ликвидированы в 1712 г., а на российских землях существовали две основные категории украинских казачьих полков – первые входили в состав т.н. «Гетманщины», назывались малороссийскими и были упразднены в 1775–1782 гг., вторые именовались черкасскими, а затем слободскими и существовали с 50-х гг. XVII в. до 1765 г. (Сумской, Ахтырский, Харьковский, Изюмский, Острогожский, а на раннем этапе также Балаклейский, Колонтаевский, Змиевский, а возможно и Воронежский полки [23]). В отличие от Левобережной Украины («Гетманщины»), слободские полки создавались украинскими переселенцами на российской территории и изначально подчинялись российской администрации. Слободскую Украйну активно заселяло и русское население, что сказалось на формировании особого русско-украинского говора и культурных традиций. В 1753 г. Сенат постановил создать Новослободское казачье поселение, протянувшееся узкой полосой к югу от Новой Сербии (для защиты последней от татарских набегов) на землях запорожских казаков между рр. Днепр и Синюха. Но фактически Новослободский казачий полк был создан лишь во второй половине 1750-х гг., а уже в 1764 г. был упразднён [24].
С ликвидацией слободских полков местные казаки стали официально именоваться «войсковыми обывателями», со временем став одной из категорий государственных крестьян. Казаки Гетманщины, составлявшие значительную часть населения образованных позже Полтавской и Черниговской губерний, составили особую сословную группу «малороссийских казаков», фактическое положение которых также приближалось к государственным крестьянам. Однако правительство не забывало о казачьих традициях местного населения, и в период войн иногда здесь формировалось ополчение в виде малороссийских казачьих полков. Так было в 1812 г., когда в Полтавской губернии было создано 9 таких полков, а в Черниговской – 6. Кроме того, в Киевской и Подольской губерниях тогда же было создано Украинское казачье войско из 4 полков, а в районе украинского Полесья появились отряды «лесных казаков» из казённых лесничих. Все эти формирования вскоре после разгрома Наполеона были упразднены. Малороссийское казачье ополчение создавалось властями также в 1831 г. для подавления Польского восстания (8 конных полков, 2 из которых в 1832 г. были переведены на Кавказ и позже вошли в состав Кавказского линейного казачьего войска), в 1855 г. для участия в Крымской войне (6 конных полков) и в 1863 г. для подавления Польского восстания (3 конных полка). Из малороссийских казаков Полтавской и Черниговской губерний правительство вызывало добровольцев для переселения в Черноморское казачье войско, что значительно пополнило численность последнего в 1809-1811 и 1821-1825 гг.
В 1774 г. на р. Южный Буг был поселён полк из молдаван, валахов и задунайских христиан (создан турками, но во время войны перешёл на сторону России). В 1775 г. на р. Ингулец был поселен навербованный казачий полк майора Касперова (именовался также «Нововербованным», «Новонабранным» и «Вербованным»), созданный во время войны с Турцией из славян-иностранцев. Из тех и других, а также из крестьян, купленных правительством у местных помещиков, в 1785 г. создан Бугский конный казачий полк (в 1787–1796 гг. входил в состав Екатеринославского казачьего войска). В 1803 г. этот полк, а также болгарские и прочие южнославянские переселенцы, обращённые в казаков, составили Бугское казачье войско из 3 полков. Территория войска состояла из двух частей – Вознесенской и Красносельской. Первая располагалась по р. Южный Буг, между Вознесенском (центр войска) и Николаевом, вторая находилась севернее Елисаветграда и включала 19,5% войсковых земель, но зато население этой группы станиц составляло 40,6% численности войска [25]. В 1817 г. Бугское войско было ликвидировано, причём два полка были преобразованы в уланские и вошли в состав военных поселений [26].
Угроза войны с Турцией при нехватке регулярных войск на юге России заставляла правительство создавать новые казачьи формирования. Так, по указу от 3 июля 1787 г. русских однодворцев бывшей Украинской линии обратили в казаков и составили из них казачий корпус, названный вскоре Екатеринославским. В корпус, именовавшийся также Екатеринославским казачьим войском, были включены, кроме того, бугские казаки, обращённые в казаков поселяне польских имений Г.А. Потёмкина, старообрядцы Екатеринославского наместничества, мещане и цеховые городов Екатеринославского, Вознесенского и Харьковского наместничеств, Екатеринославский конный казачий полк, а также жители Чугуева и соседних селений (в т.ч. калмыки). Войско, состоявшее из 10 полков, не имело компактной территории. После ряда преобразований оно было расформировано в 1796 г. [27], а в 1802-1804 гг. часть однодворцев, являвшихся казаками бывшего Екатеринославского войска была переселена на Кубанскую линию и основала станицы Ладожскую, Тифлисскую, Казанскую, Темижбекскую и Воронежскую, составившие Кавказский казачий полк.
Война с Турцией в 1787-1791 гг. и пребывание значительной части запорожцев в подданстве султана вынудили российское правительство создать видимость возрождения казачества на Украине. В числе прочих мер, в 1790 г. из Александрийского и Херсонского легкоконных полков был сформирован Херсонский казачий полк, а Полтавский легкоконный преобразован в Полтавский казачий полк, вскоре переименованный в Казачий Булавы Великого Гетмана полк. После окончания войны, в 1792 г. оба полка были вновь переформированы в легкоконные [28].
Несколько обособленное положение занимали чугуевские и бахмутские казаки. В 1701 г. из бахмутских, торских и маяцких казаков для охраны местных соляных источников была создана Бахмутская казачья кампания. В 1748 г. она была преобразована в Бахмутский конный казачий полк, ставший с 1764 г. регулярным Луганским пикинерным полком. В Чугуеве ещё в 1638 г. поселилась большая группа украинских казаков, но после бунта в 1641 г. почти все они ушли. Тогда там были поселены стрельцы, ставшие со временем чугуевскими казаками. В конце 70-х гг. XVII в. в Чугуеве и его окрестностях поселилась группа крещёных калмыков, а в 1700 г. из живших там казаков и калмыков, а также донских и яицких казаков, служивших в Орле, Курске и Обояни, была создана пятисотенная команда т.н. «сведенцев», переформированная в 1749 г. в Чугуевский (в 1787-1789 гг. именовался Екатеринославским) конный казачий полк. В 1769 г. из чугуевских казаков, не вошедших в этот полк, были созданы Чугуевская легкоконная команда (с 1789 г. – Конвойный князя Г.А. Потёмкина конный казачий полк) и 2 сотни казаков Петербургского легиона (с 1776 г. – Придворная Чугуевская казачья команда, включённая в 1796 г. в состав Лейб-Гусарского-и-Лейб-Казачьего полка). Недолго пробыв в составе Екатеринославского казачьего войска, в 1793 г. Чугуевский, Конвойный и Малороссийский конный казачий полк (создан из рекрутов в 1790 г.) армии Г.А. Потёмкина были переименованы в 1-й, 2-й и 3-й Чугуевские конные казачьи полки. После ряда преобразований, в 1800 г. остался лишь один Чугуевский казачий полк, с 1803 г. ставший Чугуевским казачьим регулярным, а с 1808 г. – уланским полком [29].
Ближайшими соседями Украины на востоке были донские казаки. Если территория Запорожья была вытянута вдоль владений Крымского ханства и Речи Посполитой, находясь словно между молотом и наковальней, то бескрайние степные просторы к югу от Московского государства предопределили иную конфигурацию Земли Войска Донского. В первое время вольные казачьи ватаги, как и служилые («городовые») казаки, по-видимому, находились в лесостепном порубежье от литовских владений до Поволжья – в районах, где была организована сторожевая служба для защиты от татарских набегов. По мере заселения степных просторов Юга России и усиления государственного контроля над этими территориями устанавливались и уточнялись рубежи казачьих земель и в других регионах (первоначально по рекам). В конце XVII в. возник спор между Войском Донским и Изюмским слободским казачьим полком за бахмутские соляные промыслы, но после подавления Булавинского восстания 1707-1709 гг. у Войска Донского были изъяты эти спорные территории. Зато в 1746 г. по Указу Сената граница между Донским и Запорожским войсками была определена по р. Кальмиус (то есть изменена в пользу донцов), но территориальные споры между ними продолжались вплоть до ликвидации Сечи в 1775 г., что привело к закреплению юго-западной границы донских владений по Кальмиусу [30]. Окончательно границы Войска Донского были определены во время генерального межевания в 80-90-х гг. XVIII в., но в последующем несколько изменились. В 1887 г. в состав Области Войска Донского (такое название установлено в 1870 г.) были включены Таганрогское градоначальство и Ростовский уезд Екатеринославской губернии.
Будучи интернациональным по своей природе, казачество всё же состояло преимущественно из украинских и русских православных людей. В народных представлениях регулярная армия была связана с ненавистной «солдатчиной», палочной дисциплиной, казачество же воспринималось как средоточие вольницы и удали молодецкой. Весьма распространённым явлением поэтому было «искание казачества» закрепощёнными крестьянами, стремившимися доказать своё казачье происхождение и на этом основании освободиться от неволи. Так, в 1855 г. часть Киевской губернии охватила волна «показачивания» крестьян, своеобразно воспринявших манифест о создании сухопутного ополчения. При недостаточной численности регулярных войск во время тяжёлых войн правительство вынуждено было использовать подобные настроения для формирования ополчений, принимавших порою форму казачьих. Так, в 1812 г., на основании манифеста о созыве внутреннего ополчения от 18 июля, в самых различных регионах страны были созданы формирования, названные казачьими: в Полтавской губернии были сформированы – 13 конных и 7 пеших полков, в Черниговской – 3 конных (не считая упоминавшихся выше 15 малороссийских конных казачьих полков из Полтавской и Черниговской губерний!), в Херсонской – пятисотенная казачья дружина Бугских казаков и казачий эскадрон, созданный помещиком В.П.Скаржинским. Все эти части были распущены по домам 28 октября 1814 г. [31].
Судьбы русского и украинского казачества во многом оказались различными. Если первое из них царское самодержавие стремилось превратить в свою опору и использовать для укрепления российских границ и поддержания внутреннего порядка, то второе вызывало подозрения в сепаратизме (ибо украинское казачество имело опыт создания своей государственности в XVII в.). К тому же наличие казачества на Украине воспринималось властями как препятствие в расхищении помещиками богатейших земель и закрепощении местного крестьянства. Исчезновение угрозы татарских набегов из Крымского ханства позволило вскоре приступить к ликвидации казачества на Украине. Напротив, напряжённая обстановка на азиатских рубежах России, бесконечная война на Кавказе, – всё это вызывало потребность в укреплении казачьих войск, территории которых прикрывали Россию от ударов.
Память о казачьем прошлом и о старых казачьих вольностях оказалась неистребимой, и в 1917 г. во многих местностях Украины и Кубани возникло массовое «вольно-казачье» движение. Ещё раньше, в преддверии Первой мировой войны, в Галиции родилась идея использовать популярность казачества в народе при создании украинских национальных формирований в составе австро-венгерских войск для борьбы против России, в надежде добиться в перспективе автономии или даже независимости Украины. Этому предшествовало создание ряда общественно-политических организаций – Украинского Сечевого Союза, Общества Сечевых стрелков и т.д., с весны 1914 г. во Львове издавались «Запорожские вести», а в начале войны был сформирован Легион Украинских сечевых стрелков (УСС) «для вооружённой расправы с москалями», состоявший из куреней и сотен, «Кош УСС», «Сводная станица УСС» [32]. В дальнейшем, создавая свои вооружённые силы, Центральная Рада Украинской Народной Республики ввела казачьи звания, наименования подразделений, атрибутику и элементы униформы. Эти же традиции использовались Украинской Державой гетмана П.П. Скоропадского и Директорией. В противовес войскам противника, большевики также создавали на территории Украины свои казачьи и псевдоказачьи формирования, в том числе – «червоных казаков». В 1938-1939 гг. существовала так называемая «Карпатская Сечь» – вооружённые силы автономной Карпатской Украины в составе Чехословакии, на короткий срок ставшей самостоятельной Карпатской Украинской Республикой [33] и ликвидированной венгерскими войсками. С началом вторжения в 1941 г. немецких войск в СССР Т. Бульбой-Боровцом была создана «Полесская Сечь», самораспустившаяся 16 февраля 1942 г. [34]. Украинская Повстанческая Армия также использовала казачью терминологию. Однако внедрить казачьи традиции на территории Западной Украины в полной мере не удалось.
В СССР проводилась политика расказачивания, сопровождаемая чудовищными репрессиями. Десятилетиями правящая коммунистическая номенклатура пресекала «излишний» интерес общественности к казачеству. Возрождение казачества началось в СССР лишь в 1989 г., однако первым неформальным объединением потомственных казаков оказалось Донецкое казачье землячество, созданное на историческом факультете Донецкого университета в сентябре 1984 г. по инициативе Д. Билого и В. Задунайского [35]. В то время на Дону или Кубани об этом ещё не смели мечтать. Весной 1991 г. в Харькове при Украинском фонде культуры была создана инициативная группа для возрождения слободского казачества. В августе 1991 г. в Коммунарске (ныне – г. Алчевск Луганской области Украины) появилось Алчевское землячество казаков во главе с атаманом. В декабре того же года на острове Хортица состоялась Кошевая Рада Запорожского казачества, а в Киеве гетманом Украины был избран В. Чорновил [36]. Так началось возрождение украинского казачества на современном этапе. Эти и созданные позднее казачьи структуры носят характер общественных организаций, не являются частью вооружённых сил Украины, не претендуют на какую-либо территориальную автономию и пользуются поддержкой официальных властей. В отличие от России здесь нет речи о разделении казачества на реестровое и нереестровое, а также маниакальных утверждений, что казаки – особый народ, отличный от русского или украинского. Впрочем, нет и единства: существуют взаимно не признающие друг друга казачьи сообщества. Летом 1999 г. численность наиболее крупной организации современного украинского казачества составляла до 150 тыс. чел. [37]. Но есть и совсем незначительные экзотические сообщества, например, казачье «войско» во главе с Е. Петренко, исповедующее неоязычество, что не мешает этому «гетману» (получившему высшее историческое образование в Кубанском университете) работать в академическом институте в Киеве.
ЛИТЕРАТУРА
1. Андрусяк М. До історії боротьби між П. Дорошенком та П. Суховієм в рр. 1668–1669. // Записки Наукового товариства ім.. Шевченка. Т.CL. – Львів, 1929. (Далі – тільки номер тома. – А.А.); Андрусяк М. До історії правобережних козаків у 1689–90 рр. // Т.C. – Львів, 1930; Барвінський Є. Причинки до історії зносин цісаря Рудольфа II і папи Климентія VIII з козаками року 1593 і 1594. // Т. X. – Львів, 1895; Барвінський Е. Набіг козаків на Очаків 1545 року. // Т. XVIII. – Львів, 1897; Біднов В. Січовий архімандрит Володимир Сокальський. // Т.CXLVII. – Львів, 1927; Борщак І. Гетьман Пилип Орлик і Франція. // Т.CXXXIV, CXXXV. – Львів, 1924; Борщак І. Арешт Войнаровського. // Т.CXXXVIII, CXXXIX, CXL. – Львів, 1925; Василенко М. Памятник української правничої літератури XVIII ст. // Т.CXXXVIII, CXXXIX, CXL. – Львів, 1925; Гарасимчук В.І. Виговський і Юрій Хмельницький. // Т.LIX–LX. – Львів, 1904; Гарасимчук В. Виговський і Гадяцький трактат. // Т.LXXXVII–LXXXIX. – Львів, 1909; Гарасимчук В. Чуднівська кампанія. // Т.CX–CXIV, CVI. Львів, 1912–1913; Гарасимчук В. До питання про “статті” Б. Хмельницького. // Т.C. Львів, 1930; Гришко В. До суспільної структури Хмельниччини. // Т.CLVI. – Мюнхен, 1948; Грушевський М. Гетьман Богданко. // Т. XVI. – Львів, 1897; Грушевський М. Хмельницький і Хмельниччина: Історичний ескіз. // Т.XXIII-XXIV. – Львів, 1898; Грушевський М. Шведсько-український союз 1708 року. // Т.XCII. – Львів, 1909; М.Г. [Грушевський М.] Записка Гендльовіка про банатських запорожців. // Т.CI. – Львів, 1911; Грушевський О. По катастрофі 1708 року. Розквартирування російських полків на Україні. // Т.LXXVIII. – Львів, 1907; Грушевський О. Воєнні роботи. // Т.LXXX. – Львів, 1907; Грушевський О. Глухів і Лебедин. // Т.XCII. – Львів, 1909; Грушевський О.С. Конфіскація земель у мазепинців. // Т. XCII. – Львів, 1909; Джиджора І. Нові причинки до історії відносин російського правительства до України в 1720 і 1730 рр. // Т.LXI. – Львів, 1904; Джиджора І. Економічна політика російського правительства супроти України в 1710–1730 роках. // Т.XCVII, CI, CIII, CV. – Львів, 1910-1911; Доманицький В. Козаччина на переломі XVI–XVII століть (1591–1603). // Т.LX, XLI, XLII, LXIII, LXIV. – Львів, 1904; Єнзен А. Орлик у Швеції. // Т.XCII. – Львів, 1909; Кордуба М.М. Венецьке посольство до Хмельницького 1650 року. // Т.LXXVIII. – Львів, 1907; Кордуба М. Проба австрійського посередництва між Хмельницьким і Польщею. // Т.LXXXIV. – Львів, 1908; Кордуба М. Між Замостєм і Зборовом (сторінка зносин Семигороду з Україною і Польщею). // Т.CXXXIII. – Львів, 1922; Коренець Д. Зносини Виговського з Польщею в 1657–58. // Т.XXXVIII. – Львів, 1900; Кревецький І. Під протекцію курфірста. До історії політики П. Дорошенка. // Т.CVII–CVIII. –Львів, 1914; Крипякевич І. Українські козаки в европейських політичних плянах 1620–1630 рр. // Т.CVII, CVIII. – Львів, 1914; Крипякевич І. Студії над державою Богдана Хмельницького. // Т.CXXIX, CXXX, CXXXIV, CXXXV, CXXXIX, CXL, CXLVII, CLI. – Львів, 1920–1931; Л.Ч. [Яків Шульгин]. Україна після 1654 року. // Т.XXIX–XXXI. – Львів, 1899; Липинський В. Ґенерал артилерії Вел. Князівства Руського. // Т.LXXXVII. – Львів, 1909; Модзалевський В. Замітки до історії розподілу вільних козацьких ґрунтів в XVII ст. // Т. CXII. – Львів, 1912; Наріжний С. Московська служба Івана Виговського. // Т.CXLIX. – Львів, 1928; Олянчин Д. Українсько-бранденбурзькі політичні зносини XVII ст. // Т. CLI. – Львів, 1932; Радакова Ол. Українські козаки на Ладозькім каналі. // Т.XII. – Львів, 1896; Рудницький Ст. Козацько-польська війна 1625 року. // Т. XVII. – Львів, 1897; Рудницький Ст. Українські козаки в 1625–30 рр. // Т. XXXI. –Львів, 1899; Терлецький Ом. Козаки на Білій Русі в роках 1654–1656. // Т.XIV. – Лівів, 1896; Томашівський Ст. Один момент під Зборовом. // Т.CXVII–CXVIII. – Львів, 1914; Целевич О. Причинки до історії зносин П. Дорошенка з Польщею в рр. 1670–1672. // Т. XXV. – Львів, 1898; Целевич О. Участь козаків у смоленській війні 1633–34 рр. // Т. XXVIII. – Львів, 1899; Щербина В. Доля козаччини в Лівобережній Україні. // Т.C. – Львів, 1930; Щурат В. Жерело звісток Гендльовіка про запорожців. // Т.CXXVIII. – Львів, 1919; Яковлів А. Український Кодекс 1743 р. «Права, по которым судится Малороссийский народ», його історія, джерела та систематичний виклад змісту. // Т.CLIX. – Мюнхен, 1949.
2. Українське козацтво: Мала енциклопедія. / Науково-дослідний інститут козацтва при Запорізькому держ. університеті. – Київ – Запоріжжя, 2002. Рецензии: Авраменко А.М. Первая энциклопедия украинского казачества: // Культурная жизнь Юга России. – Краснодар. – 2003. – №2. – С.62–70; Фролов Б.Е., Чумаченко В.К. Разговор по существу. // Культурная жизнь Юга России. – Краснодар. – 2003. – №4 (6). – С.65–71.
3. Голобуцький В.О. Запорозьке козацтво. – К., 1994. – С.104.
4. Там же. – С.110.
5. Там же. – С.124.
6. Там же. – С.130.
7. Телегiн Д.Я. Часи козацькі. Сiчi Запорозькі. – К., 1997. – С.74-75; Чухлiб Т. Микитинська Сiч (1639–1652 рр.). // Козацькі Сiчi (нариси з історії українського козацтва XVI–XIX ст.). – К.-Запорiжжя, 1998. С.67.
8. Телегiн Д.Я. Вказ. праця. – С.83.
9. Історiя українського вiйська. [Т.1]. – Львiв, 1992. – С.278-279.
10. Голобуцький В.О. Вказ. праця. – С.495.
11. Сапожников И.В. Материалы по исторической географии дельты Дуная (к 170-летию ликвидации Задунайской Сечи). – Одесса-Ильичёвск, 1998. – С.12.
12. Україна. Історичний атлас. 8 клас. / Концепція атласу та авторське опрацювання мап Юрія Лози. – К.: Мапа, 1998. С.19. Карта 5; Атлас з історії України (XVI-XVIII ст.). 8 клас. / Упорядники: Д.В. Ісаєв, О.В. Гісем, О.О. Мартинюк. – К.: Інститут передових технологій, 2001. – С.14.
13. Бачинский А.Д. Народная колонизация придунайских степей в XVIII – начале XIX в.: Автореф. дис. … канд. ист. наук. – Одесса, 1969.
14. Сапожников И.В. Указ. соч. С.13.
15. Там же. С.16.
16. РГВИА. Ф.330. Оп. 64. № 230. Карта земель Новороссийского казачьего войска. 1857 г.; Материалы для географии и статистики России, собранные офицерами Генерального штаба. Бессарабская область. Ч.1–2. Сост. А.Защук. – СПб., 1862. Карта; Бачинська О.А. Формування території Дунайського (Новоросійського) козацького війська та її особливості. // Історико-географічні дослідження в Україні: Збірка наукових праць. Число 5. – К., 2001. – С.145-152.
17. Радянська енциклопедiя iсторiї України. Т.3. К., 1971. С.251.
18. Российский государственный военно-исторический архив (далее – РГВИА). – Ф.330 – оп.64 – № 29. План, представляющий часть греческих земель Мариупольской округи. С показанием отмежеванных из оной земель Всемилостивейше пожалованных Азовскому войску...1836 г.; Там же. № 30. План земли Азовского казачьего войска.
19. Маленко Л.М. Азовське козацьке військо (1828–1866). – Запоріжжя, 2000.
20. Сапожников И.В. Указ. соч. – С.25-26; Радянська енциклопедiя iсторiї України. Т.1. – К., 1969. – С.36; Отечественная история: История России с древнейших времен до 1917 года. Энциклопедия. Т.1. – М., 1994. – С.37.
21. Дашкевич Я. Полково-сотенний лад XVII–XVIII століть на Україні – штучна “біла пляма”. // Пам’ятки України. – 1990. – №1.
22. См., например: Балабушевич Т.А. Територіальні межі правобережних козацькіх полків (друга половина XVI – початок XVIII ст.) // Проблеми історичної географії України. – К., 1991. – С.23–32.
23. Маслійчук В.Л. Козацька старшина слобідських полків другої половини XVII – першої третини XVIII ст. – Харків, 2003. – С.26.
24. Шишмарев В.Ф. Романские поселения на юге России. – Л., 1975. – С.34–35, 46.
25. Подсчитано по: РГВИА. – Ф.405. – Оп.1. – Д.8. Лл.185–195 об., 222.
26. Казин В.Х. Казачьи войска: Справочная книжка императорской Главной Квартиры. Репринтное издание. – Б.м., 1992. – С.16.
27. Там же. С.17; Шишмарев В.Ф. Указ. соч. – С.65.
28. Казин В.Х. Указ. соч. – С.30.
29. Там же. – С.13–15.
30. Пронштейн А.П. Земля Донская в XVIII веке. – Ростов н/Д., 1961. – С.28.
31. Казин В.Х. Указ. соч. – С.35–36.
32. Історія українського війська (від княжих часів до 20-х років ХХ ст.). –Львів, 1992. – С.297, 345, 353.
33. Історія українського війська. 1917–1995. – Львів, 1996. С.468–481.
34. Там же. С.510.
35. Українське козацтво: Мала енциклопедія. – К. – Запоріжжя, 2002. – C.136.
36. Таболина Т.В. Возрождение казачества. 1989-1994. Истоки. Хроника. Перспективы. Т.I. – М., 1994. – С.606, 612, 619.
37. Українське козацтво: Мала енциклопедія. – К. – Запоріжжя, 2002. – С.40.
Subscribe to:
Posts (Atom)